ОХОТА

Охота на кабанов

 Несмотря на то, что кабан дает много ценной продукции, кабаньего промысла у нас никогда не было. Охотились на кабанов ради спорта любители, а местное население добывало их отчасти для домашнего использования, а отчасти борясь с этим зверем как с вредителем сельского хозяйства. Бьют кабанов при помощи огнестрельного оружия, иногда пользуются холодным. Добывают их и посредством самоловов. Все способы, применяемые к охоте на крупных зверей, особенно на копытных, применимы и к охоте на кабанов. Стреляют их и скрадом, и на засидках, и при посредстве облавы, и из-под гончих, а также из-под стаи хорошо притравленных по зверю собак. В последнем случае употребляют иногда вместо ружья рогатину или даже нож. Для того, чтобы взять зверя скрадом, нужно застать его на жировке или заметить на лежке при дневном освещении. Ночью взять зверя скрадом почти невозможно. Между тем кабан ведет ночную жизнь и кормится днем только в тех местах, где его совсем не беспокоят. Таких мест немного. В Западном крае, да и в Поволжье их нет. На Кавказе такие места встречаются главным образом в области альпийских лугов, и здесь охотники изредка берут кабанов скрадом. Берут их скрадом, по - видимому, и на востоке. Подкрадываясь к какому-нибудь зверю или птице, охотник обычно старается пользоваться всякими прикрытиями, чтобы животное не увидело его. Между тем этого недостаточно. У кабана больше всего развито не зрение, а обоняние и слух. Поэтому скрадывать надлежит не по ветру, могущему донести до зверя запах человека, а против ветра. Не мешает, конечно, принять меры и к тому, чтобы ни одежда, ни обувь не издавали какого-нибудь резкого запаха. Так, например, недопустим запах дегтя от сапог, запах свежедубленой овчины от одежды. Не приходится говорить о том, что совершенно нетерпим и запах табака, водки или духов от человека, как и запах нафталина, скипидара или других пахучих веществ, предохраняющих от моли платье. Передвигаться следует совершенно бесшумно. Поэтому скрипучая или стучащая обувь должна быть изъята. Нельзя, конечно, идти к кабану открытыми местами, рассчитывая на относительную, но далеко не абсолютную слабость его зрения. Всякие предметы, способные служить прикрытием, надлежит использовать, а через открытые места в нужных случаях пробираться и ползком.

Лежит кабан в особенности в сырой и теплый день, когда легче бесшумно подходить, довольно крепко, но на кормежке он более строг. Заметить на лежке его все же трудно: на открытом месте этот зверь не лежит. Черкасов отмечает то обстоятельство, что во время еды хвост у кабана находится в безостановочном движении. Этим свойством отличается, как известно, и домашняя свинья. Увлеченный едой, кабан беспрерывно вертит и взмахивает хвостом. Как только что-нибудь стороннее отвлечет внимание кабана от еды, так хвост немедленно повиснет у него без движения. Кабан в это время может и продолжать есть, но внимание его будет обращено на то, что его отвлекло от наслаждения едой. Поэтому, заметив кабана, увлеченного рытьем земли или кормежкой, и начав скрадывать этого зверя, охотник должен неусыпно следить за тем, как ест кабан, движется у него хвост или нет. Если хвост движется, значит кабан наслаждается едой и ничем пока не обеспокоен, но как только хвост остановился, нужно немедленно прекратить скрадывание и затаиться на месте, чтобы не выдать себя ни движением, ни звуком. Кабан в это время хоть и ест иногда, но подозревает опасность, вслушивается и может в любой момент броситься наутек.

Если кабан перестал есть и, подняв голову, насторожился и смотрит в сторону охотника, то это не всегда является показателем того, что дело проиграно. Кабан может смотреть и не видеть, а через несколько секунд приняться снова за еду. Подкрасться к кабану на близкий выстрел не легко. Поэтому дальнобойный крупнокалиберный карабин или штуцер выручит охотника, скрадывающего кабана. Лучшем ружьем для этой охоты будет карабин типа Маузера, калибр 10,75 или 9,3 с телескопом. Целить при скрадывании выгодней по боку, ладонь на полторы выше локотков с таким расчетом, чтобы слегка задеть лопатку. От пули по этому месту кабан далеко не уйдет: будет задето сердце. Да и при скрадывании на значительном расстоянии, особенно при пересеченной местности, когда к битому зверю не скоро подойдешь, важно положить его выстрелом на месте.

Огромное применение в охоте на кабанов имеет подкарауливание их и стрельба из засидок, На Кавказе в лунные зимние ночи в тех местах, где под снегом осталось много желудей, орешков и других плодов, промышленники с большим успехом караулят и стреляют кабанов. В то время как некоторых зверей можно ожидать и подкарауливать на лежке, с которой они были стронуты и к которой склонны возвратиться, кабанов так караулить нет смысла. Кабан для каждого отдыха любит устраивать новое логовище. Это особенно относится к черной тропе. Хорошо удается подкарауливание кабанов на тех тропах, по которым они пробираются из камышей на жировку, главным образом на посевы кукурузы. Здесь охотник, наметив удобный для обстрела сектор, забирается в камыши или в другое прикрытие на расстоянии надежного выстрела от тропы и устраивается на засидке.

Забираться туда следует до захода солнца, так как не исключена в некоторых местах возможность, что кабаны поторопятся с выходом, а кроме того, не плохо, чтобы запах от следа ко времени выхода кабанов окончательно выветрился. Не мешает сворачивать с тропы заранее и пройти некоторое расстояние не по тропе, а по камышам, где это возможно параллельно ей или под острым углом к ней. Это освободит тропу от лишних следов человека. Подобные засидки надлежит устраивать в лунные ночи, так как на юге, где такие охоты возможны, ночи без луны слишком темно, чтобы рассмотреть зверя.

Во всяком случае, если свет позволяет, необходимо тщательно и по месту прицелиться в  зверя. Интересные и надежные засидки устраивают кавказские охотники по старым заброшенным горцами садам, под деревьями которых лежит много опавших плодов, так называемой падалицы. На эти плоды приходят и кабаны и медведи. Отличить кабана от медведя глазом ночью почти невозможно. Приходится отличать по звукам, связанным с их манерой разжевывать пищу. Кабан всю пищу, не исключая и косточковых плодов, раскусывает и перетирает зубами, "хряпает", по выражению охотников, медведь же только мягко жует ее, чавкает, а косточки алычи, например, глотает не раскусывая. На таких засидках приходится стрелять на близкое расстояние и лучше при возможности устраивать высоко от земли сиденье из неочищенных от коры жердей, так называемый лабаз.

Стреляя с земли, приходится считаться с возможностью нападения раненого зверя. Чтобы перехватить кабана на охоте с гончими, нужно передвигаться бесшумно, и лучше перехватить его удается, когда он идет к охотнику по ветру. Эта охота представляет большую опасность для стаи. Для всякой зверовой охоты, а не только для охоты на кабанов, нужны злобные гончие, а всякая стая средних ног легко догонит и задержит кабана, и зверь станет отражать атаку. В этом бою много шансов потерять часть собак. Плохих собак, потеря которых нечувствительна, держать не стоит, а хороших жалко терять. Существуют стаи, превосходно работающие по кабану и проявляющие необходимую осторожность при задержании этого зверя. Такие стаи работа от по кабанам без урона по - многу лет.

Хорошо удаются охоты на кабанов со специальными травильными собаками, которые уверенно берут кабана в ухо и в горло, то есть в такие места, влепившись в которые, собака не рискует быть задетой клыком зверя. Чтобы при помощи этого приема задержать кабана, нужны злобные и сильные собаки, которых теперь трудно достать. Поэтому очень распространенной охотой местного населения служит травля кабанов всяким злобным собачьим родом и добывание их из-под этих собак при помощи ружья, рогатины, а то и просто ножа.

В сороковых годах прошлого столетия были напечатаны в журнале "Современник" очерки кабаньих охот с собаками Н.Н.Толстого брата Льва Николаевича. Совершенно не верилось в возможность овладения таким серьезным зверем, как кабан, при посредстве примитивных приемов и приспособлений, о которых сообщалось в изустных и литературных повествованиях. Охоты производились в те времена на Кавказе в окрестностях Кизляра переселенными туда из внутренних губернии России крестьянами.

Они собирали стаи всевозможных собак, отличавшихся главным образом злобностью.

 Собак пускали в заросли, куда человеку из-за колючек трудно было пробраться, собаки быстро натекали на след кабанов и гнали их голосом. Когда охотники слышали, что собаки лают  они спешили к ним и, подойдя на близкое расстояние, пристреливали зверя чуть не в упор из примитивного кремневого ружья пулей или жеребом, а то и куском круглого железа. Но чаще применялась в этой охоте еще более, чем ружье, примитивная рогатина. Она представляла часто военный штык, привязанный к палке. Этим весьма ненадежным оружием ухитрялись охотники наносить вполне надежный удар в бок кабану, и зверь ложился на месте. Нередко охотник наваливался на кабана, которого держали его отважные псы, а то и садился верхом и всаживал зверю нож под лопатку. Охота эта

оканчивалась нередко тем, что за кабана или нескольких кабанов платили половиной собак, которым зверь этот рассекал клыком ребра или выпускал внутренности.

Так продавали свою жизнь зрелые секачи. Что же касается молодых кабанов и свиней, то собаки брали их без отказа, и охотники разделывались с ними, как с домашними свиньями. Состав собак приходилось при этих охотах часто ремонтировать, так как огромный процент их выбывал постоянно из строя, но попадались собаки, которые держались и подолгу, хотя бывали злобными и смелыми в надлежащей степени.

Есть собаки, которые очень решительно нападают на кабанов, они хватают за морды. Таких собак нельзя пускать на взрослых кабанов: кабаны

их убьют или искалечат, но поросят при их помощи ловят с успехом.  Несчастья с людьми на таких охотах, конечно, бывали, но это явление не частое. Такие охоты практикуются на Кавказе, в Средней Азии и на Дальнем Востоке и в настоящее время, причем среди собак, отличающихся в качестве злобных зверовых, выдвигаются иногда даже сеттера. Поэтому можно судить, какой пестрый сброд представляют зверовые стаи, употребляемые при охотах на кабанов. Оружие, конечно, теперь более усовершенствованное, чем в те времена, о которых написано.  Есть еще места, где оружие также первобытно, как и сами \

охотники. Несмотря на свою примитивность, охоты эти весьма добычливы, но считать их безопасными нельзя. Подходя к задержанному псами кабану, нужно помнить, что зверь, увидев подходящего к нему охотника, может стремительно броситься на него, не ожидая даже выстрела, и охотник рискует не успеть уклониться от его удара. Поэтому спереди подходить к кабану отнюдь не рекомендуется, а при подходе сбоку нужно в каждый миг быть готовым к выстрелу. Самый безопасный подход сзади, но и тут нужно подходить тихо и отнюдь не ободрять собак выкриками. Целить следует или около уха или в сердце, как сказано при описании стрельбы скрадом.

 Иногда в степных местах Кавказа и Средней Азии применяется к охоте на кабанов так называемая конная облава.  По существу это не облава, а та же охота с собаками, при которой стрелки сидят на лошадях. Заскакивая верхом, они перехватывают зверя и стреляют с седла, а иногда и загонят его.

Очень широко, особенно в лесных местах, практикуется охота на кабанов облавой, которую на Кавказе называют гаем, а в Западном крае наганкой. По черной тропе облавы эти проводятся почти без предварительной подготовки и оклада зверя. Здесь просто обставляют облавой участок леса, в котором предполагаются кабаны, и гонят их, конечно, по ветру на линию стрелков. Стрелять на этих облавах разрешается всякого крупного зверя. Поэтому облавы эти не могут считаться охотами специально на кабанов. Часто зверей и не оказывается в загоне.

В то время, когда облава на кабанов по черной тропе носит в большинстве случаев характер игры "в темную", облава по пороше должна носить совершенно ясный и четкий характер. Здесь требуется сознательный оклад. Окладчик должен отдавать себе полный отчет в том, сколько зверей, какого пола и возраста он обложил. Для таких сознательных действий ему необходимо хорошо разбираться в следах кабанов, а это дается главным образом практикой.

Охота на уток

 С ее открытием охота на уток может вестись несколькими способами: охота с подхода, охота с собакой, охота с лодки, осенняя охота с чучелами и подсадной, охота на вечерних и утренних зорьках, охота на пролете, стрельба с подъезда на лодке, охота с нагоном.

 Охота с подхода: охотник (или несколько), идя вдоль берега, вспугивает затаившихся уток и стреляет. Стрелять в зависимости от вида дробью N 4, иногда N 3. Ружье должно иметь резкий и курочный бой. Обычно по утрам и вечерам, а в сырые нежаркие дни весь день. Чаще охотятся со спаниелями, которые хорошо плавают и даже ныряют. Легавых используют с 5-6 лет. Перед охотой с собаки обязательно надо снять ошейник. Недопустимо, чтобы при встрече с поздним выводком собака могла переловить хлопунцов.

Охота на вечерних и утренних зорьках. Во время вечерних перелетов на кормежку и утренних к местам дневки утку можно пострелять и без подсадных и чучел. Такая охота называется стрельбой на зорьке или стрельбой на тяге. Охотник должен выбрать место и хорошо замаскироваться. Стрельба около мест дневки — наиболее интересная охота. Утки летят небольшими партиями все утро, и охотнику в скрадке некогда скучать, успевай стрелять. Хорошо иметь спокойную, дисциплинированную собаку.

 Охота с лодки: проводится на заболоченных или сильно заросших водоемах, как правило, вдвоем. Хорошо иметь спаниеля.

 Охота с чучелами и подсадной: Для ее успеха надо установить пути пролета стай, места их жировки и отдыха. Шалаш не должен выделяться на местности и делается, в отличие от весеннего, с открытым верхом, чтобы стрелять не только по подсевшим, но и по пролетающим уткам. Стрелять дробью от № 5 до № 3.

 За зайцами без собаки

 Далеко не всегда и не у всех охотников имеется возможность охотиться с гончими. Однако это вовсе не значит, что зайцы, несомненно наиболее многочисленные представители нашей четвероногой дичи, для бессобачных охотников недоступны. Чтобы пострелять по ним, имеется несколько вполне надежных способов.

Первый из них охота с подхода. Проводится она, как правило, либо до выпадения снега, либо после того, как очень долго не было пороши, в результате чего многоследица, то есть бесконечное переплетение старых и свежих маликов, мешает выследить зверька. Для этой охоты необходимы три условия: относительное обилие зайцев в сравнительно открытых угодьях; знание мест, где они любят ложиться на дневку; крепкие ноги охотника.

Там, где зайцев мало, охота с подхода превращается в безнадежное скитание по полям, лугам и лесным вырубкам, когда проходят часы, остаются позади километры, а зайца все нет, и надежда поднять его постепенно угасает. В местах с ограниченным обзором (в лесу, кустарниках, бурьянах), даже если зайцев и много, дело обстоит не лучше: мы просто не замечаем осторожно встающих с лежки и скрытно удирающих зверьков и также можем весь день проходить без выстрела.

Зайцы на дневной отдых ложатся не всюду, а устраиваются там, где сами они будут надежно укрыты, а приближение опасности легко заметить. Заросшие бурьяном бровки канав среди полей, оставшиеся после вспашки "огрехи", то есть не тронутые плугом участки у крупных камней, возле телеграфных столбов или опор высоковольтных линий, отдельные кусты, а на вырубках кучи хвороста и вершины от срубленных деревьев — вот те места, которые ими предпочитаются.

Но, конечно же, не в каждом таком укрытии лежит заяц. Десятки и сотни их пусты, и только в каких-то отдельных из них таятся те, кого мы так страстно мечтаем найти. Вот поэтому-то охота с подхода требует от нас выносливости. Ходить приходится всегда по бездорожью (пашни, кочкарники, захламленные вырубки), и даже при обилии зайцев обычно оставишь позади не один и не два километра, прежде чем поднимешь косого. Неторопливо, все время следя за окружающим, охотники идут от одного сулящего надежду местечка к другому, идем постоянно готовые к выстрелу, так как косой может появиться в любой момент либо далеко, либо прямо из-под ног. Он то оказывается весь на виду, то сразу же шмыгает за какой-нибудь куст и стрелять по нему приходится чуть ли не моментально. Именно постоянное ожидание и нестандартность возникающих ситуаций и держат нас на этой охоте в постоянном напряжении.

Для охоты с подхода наиболее благоприятны дни так называемого легкого подъема, то есть с погодой, в которую зайцы охотно покидают свои убежища, а не вылеживают в них до последней возможности, до той минуты, когда охотник чуть ли не наступает на них сапогом. Последнее обычно наблюдается при сырой, теплой и ветреной погоде. Тишина, солнышко и особенно легкий заморозок зайцев точно взбадривают, и таятся они много меньше, следовательно, и поднять их легче. Там же, где за зверьками много охотятся, они становятся настолько осторожны, что приблизиться к ним на выстрел удается только в ненастье.

Объектом охоты с подхода чаще всего является русак — постоянный обитатель более или менее открытых угодий, но на больших свежих вырубках, где молодая поросль еще не загустела, точно так же можно пострелять и по беляку. При охоте с подхода сравнительно редко удается заприметить зайца на лежке, но бывают периоды, когда это становится вполне возможным. Капризы погоды время от времени играют с зайцами, особенно с беляком, злую шутку. Заключается она в следующем:...Осень была короткой. Уже в конце октября начал перепархивать снежок. Побелели поля, запорошило лесные поляны. Кажется, что уже наступила зима. Зайцы интенсивно линяют, меняя темную шерсть на белек. И вдруг теплеет, идет дождь, снег истаивает, а беляки остаются белыми. На почерневшей земле, среди мокрых полегших трав и оголенных кустов их видно издали. Правда, некоторые хитрецы устраиваются на лежку возле березовых пней, поленниц березовых дров и у других белых предметов (включая затерянный в лесу парусиновый башмак), но и это их мало спасает — заметить их все равно легко. То же самое :случается и при просто затянувшемся бесснежье: беляки вылиняли, а снега нет. Тут-то и становится возможной другая и не менее увлекательная охота, а именно охота вузерку.

Охотник идет по лесу или вырубкой, тщательно приглядываясь к окружающему. Если, что белеет на земле, может оказаться зайцем, но может быть и костью, клочком бумаги, обрывком березовой коры, да и мало ли чем еще. Разглядеть зверька, особенно где-нибудь в кустах, трудно. Подойти и проверить опасно: беляк может моментально юркнуть в чащу.

 Заяц или не заяц? Стрелять или не стрелять?

 Даже если сомнений нет и охотник уверен, что видит именно зайца, дело еще не кончено. В описываемых условиях заметить или, как говорят, "подозрить" лежащего беляка удается на довольно большом расстоянии. Опасения, что заяц поднимется и как-нибудь уйдет без выстрела, удерживают от попытки подойти к нему поближе. Отсюда дальние выстрелы и частые промахи. Зверек на лежке лежит обычно в ямке, канавке, между кочек. Его зачастую заслоняют ветви и травы, что все вместе в какой-то степени защищает его от удара дроби. В общем, "пропуделять" по беляку при охоте на узерку дело обычное.

Охотиться можно практически в любую погоду, так как зайцы, видимо, чувствуя свою приметность, лежат плотно даже в морозные дни. Но особенно привлекательны для охотника часы, когда после сильного дождя с отяжелевших от влаги ветвей тяжело и звонко падают капли воды. Зайцы терпеть не могут капели и поэтому покидают излюбленные чащи, выбираясь на опушки, поляны и примыкающие к лесу поля. Здесь на открытом месте они и ложатся, что очень облегчает и их поиски, и стрельбу по ним.

 Охота на узерку непродолжительна. Иногда она возможна всего в течение двух-трех дней, но эта кратковременность только прибавляет ей прелести. Выпавший снег кладет ей конец и одновременно открывает для них новую возможность — заняться троплением.

Этот способ охоты сводится к тому, чтобы, найдя свежий след (малик), проследить по нему зайца до лежки, поднять его и попытаться сразить выстрелом, Как и при охоте с подхода, нужны более или менее открытые угодья и достаточная выносливость. Однако необходимо и еще одно условие — умение охотника разбираться во всех хитросплетениях заячьих следов. Что касается численности зверьков, то она может быть не очень высокой. Каждый заяц в течение ночи набегает много, и отыскать его след много проще, чем обнаружить самого косого.

Тропить спит только свежий утренний, в крайнем случае ночной след, оставленный зайцем, когда он, покинув логово, отправляется на ночную жировку, Чтобы отличить такой след от более старых и проследить его до места лежки среди массы других заячьих следов, нужно большое мастерство, да и его иногда оказывается недостаточно. Поэтому тропление обычно проводится либо после пороши, либо после того, как сильная поземка занесет старые следы. Если снегопад или поземка кончил  вечером, то обнаруженные на следующий день малики будут очень длинными. Весь путь, пройденный зайцем с вечера и

 до утра, будет выглядеть одинаково свежим. Попав на его начало, приходится пройти не один километр до места, где заяц устроился на дневку. Если же снег шел и ночью, то чем позже он прекратился, тем короче окажутся следы зайцев, так как видны будут только те следы, которые остались после окончания снегопада. Бывают "мертвые пороши", при которых летевший до утра снег полностью закрывает все следы ночных заячьих похождений. Если при этом удалось наткнуться на следок, значит, и заяц где-то тут рядом.

 Итак, выпала пороша. Охотник выходит из дома и направляется туда, где скорее всего можно найти следы зайца (окрайки озимых полей, бывшие огороды, посадки фруктовых деревьев). Когда же след найден, начинается интереснейший и волнующий процесс тропления. Заяц постоянно, а особенно направляясь належку, пускается на всевозможные хитрости — лишь бы запутать след. То, дойдя до какого-то места, он поворачивает и своим же ходом бежит обратно, чтобы потом громадным прыжком скинуться в сторону, да еще так, чтобы прыжок пришелся за куст, в кочки, густую заросль, словом, туда, где место приземления будет скрыто. То он не раз выходит на езженую дорогу, идет по ней и потом скидывается, прячет следы там, где снег сдут ветром, покрыт настом.

Разобраться во всех этих уловках не так-то просто, особенно если, преследуя зверька, мы затоптали его следы. Поэтому идти нужно всегда несколько в стороне от малика и при этом зорко посматривать по сторонам: тот, кто не отрывает взгляда от отпечатков заячьих лапок, почти всегда прозевает самого зайца. Последний очень часто, сделав петлю, возвращается туда, где он прошел раньше, и устраивается на лежку поблизости от своего следа. Охотник далеко видит уходящую вперед линию следа и уверен, что до лежки еще далеко, а заяц уже рядом, наблюдает за своим преследователем и, пропустив его, удирает незамеченным. Так что любое местечко вблизи малика, подходящее для заячьего укрытия, должно быть объектом неусыпного внимания. Дойдя до места заячьей жировки, где следы переплетаются и перекрещиваются самым причудливым образом, нет ни малейшего смысла разбирать и выхаживать все эти наброды. Гораздо разумнее просто обойти жировку по кругу, найти выходной след и уже по нему продолжать преследование. Это значительно сократит время поиска.

Но вот путаница жировки позади. Малик пошел более или менее прямолинейно, и вот, наконец, на нем видна первая попытка зверька запутать след, "двойка", "тройка" или просто скидка в сторону от первоначальной линии хода. Иногда после первого же такого ухищрения заяц тут и ложится, но чаще он повторяет свои каверзы многократно. Как только они начались, следует остановиться и посмотреть, куда идет след, нет ли вблизи чего-то такого, что могло бы привлечь отыскивающего убежище косого. Только сделав это, можно продолжать тропление. Заяц может подняться в любой момент и даже не там, куда, казалось бы, ведут его следы. Русака и тем более беляка редко удается увидеть на лежке, обычно замечаешь их уже после того, как они пустились наутек. Как и всегда, в теплую мягкую погоду, да еще при ветре зайцы подпускают близко, в мороз - встают далеко. Там, где охотников мало, ушедший без выстрела и даже неудачно стреляный заяц довольно скоро опять ложится. Дав ему облежаться, можно его стропить и подойти на выстрел. Там же, где охотников много, испуганный зверек ложится нескорой редко дает к себе подойти повторно.

 В лунные ночи поздней осенью и зимой можно охотиться на зайцев и из засидки. Необходимым условием для этой охоты является знание мест, куда зайцы в достаточном количестве и более или менее регулярно приходят кормиться. Зверьки часто концентрируются на относительно небольших по площади участках озимей, полей с остатками сельхозкультур или садов. Зимой снег здесь бывает буквально испещрен их следами и покопками. Даже по чернотропу на рыхлой влажной земле отпечатки их лап встречаются постоянно. Они могут приходить к скирдам, стогам или сенным сараям, словом, туда, где в изобилии имеются привлекающие их корма.

Здесь-то, выбрав место, удобное для длительного сидения и для возможной стрельбы, с вечера и можно устроиться. Нужно только, чтобы ночь была лунной и светлой, иначе подошедшего зайца не увидишь и в пяти шагах, а если и рассмотришь, так того и гляди промажешь. Охота редко бывает добычливой, так как нужно, чтобы заяц не только пришел на то поле, где мы его караулим, но и подбежал на расстояние, допускающее верный выстрел. Да и попасть в него тут не так-то просто. В неверном лунном свете не только деревья и кусты, но и всевозможные

неровности почвы бросают самые фантастические тени. Заяц рисуется тотемным силуэтом, то выглядит каким-то белесым. Определить расстояние до него трудно, мушки ружья почти не видно. Все это создает условия, порождающие зачастую самые невообразимые промахи.

И все же охота из засидки очень интересна и своеобразна. Сама обстановка, в которой она проходит, носит прямо-таки сказочный характер. Зайца обычно раньше услышишь, чем увидишь, особенно если трава и листья, покрывающие землю, сухи, подмерзли или снег прихвачен настом. В зависимости от освещения зверек кажется то неправдоподобно большим, то, наоборот, маленьким. Необходимо подчеркнуть, что здесь охотник должен соблюдать абсолютную тишину. Заяц великолепно слышит и ни за что не пойдет туда, откуда пусть хоть изредка, но доносятся какие-то подозрительные звуки. Зайцы не крепки на рану и все же иногда способны уносить в себе дробь на довольно значительное расстояние, если она не положила их сразу на месте. Следовательно, при наличии снега стреляного зверька обязательно какое-то расстояние нужно потропить и посмотреть, не появятся ли на следу капельки крови. В этом случае подранка нужно попытаться взять во что бы то ни стало. Стрелять по зайцам лучше всего дробью № 3, 2 или 1, хотя с осени, пока он еще не оделся в зимний мех, его легко убить и пятеркой.

 

Автор сайта не несет ответственности за сроки лицензий фирм – туроператоров, смену юридических, почтовых и иных реквизитов.